О ЛЬНЕ, КОНОПЛЕ И ПРЯЖЕ
«Голову съедим, а верх наденем», — говорится в загадке о конопле. То же самое можно было сказать и о льне, потому что эти две культуры давали крестьянину основное сырье для ткачества, а их семена — янтарное масло. Чувашские хозяйки готовили вкусные блюда из семян конопли. Из волокна конопли получали крепкую пряжу, хороший холст, лучшую веревку, вожжи, надежные путы, канат. И каждый хозяин ежегодно, во что бы то ни стало, возделывал коноплю. На мягкой, хорошо удобренной земле конопля вырастала выше человеческого роста. Она теплолюбива, поэтому сеяли ее после всех зерновых, ближе к концу мая.
Убирали коноплю дважды. В первый раз когда созревала ее мужская особь — посконь — «пуса». Ее выдергивали, не давая стеблям засохнуть, иначе из нее ничего не сделаешь. Снопики поскони связывали в плоты и опускали в воду, стараясь утопить как можно глубже. Через 2—3 недели волокно начинало отделяться от стеблей. Посконь извлекали из воды, сушили.
Лен тоже одевал и кормил человека, но возделывали его не везде. За льняным волокном многие ездили в село Порецкое. Две недели лен цвел синим цветом, через четыре недели головки его приобретали коричневый оттенок.
«Лен сеяли так густо, что бык языком мог слизнуть, — вспоминали старики. — Семена льна текут как песок, не соберешь, если рассыпятся по земле. Для обмолота льна специальное место приготовляли. Поставишь столбы величиной с тележные оглобли. Развесишь кругом пологи и на землю постелешь тоже. Сидишь, как в клетке, и бьешь колотушкой, взяв по одному снопику».
А время не ждет, торопились от конопли, поскони и льна получить волокно, замачивали их. 3—4 недели мокла конопля, 2—3 недели — посконь и лен. Но чтобы лен и посконь не погнили в воде, иногда их расстилали на траву в защищенном от сильного ветра месте.
Следующей весной или осенью высохшие за зиму коноплю, лен и посконь женщины принимались трепать, т.е. отделять волокно от стеблей.
Трепали мялкой — «тыла». Мялка — это не очень толстое бревно длиной около двух метров. Бревно — основа мялки — «тыла йывадди». Над землей мялка возвышается на ножках, длинных спереди и коротких сзади. Если ног задних нет, то и так неплохо. Вдоль мялки тянется углубление, в него попадает било — «тыла хурси».
Трепали, как обычно, женщины. В левую руку берут часть снопа, скажем, конопли, кладут ее поперек мялки, правой рукой берут било и раз за разом с силой опускают на коноплю. Било словно пляшет, проваливаясь в углубление и ломая костру. Так же мяли вторую половину, затем, прищемив волокно билом, тянули к себе, колотили о поднятое било, стряхивали. Наконец скручивали пучок пеньки посередине и складывали пополам. Так получался один пучок пеньки — «пёр дурам». Пять пучков — один пяток — «пёр тем». Так в старину чуваши вели подсчет кудели. «Актай жену бьет» — загадка о трепании кудели. Когда осень вступала в свои права, начинали толочь пеньку в ступе пестами. Пучок складывали в ступу — «киле», становились вокруг нее четверо пестами — «кисёп» в руках. Толкли, время от времени вынимая и стряхивая пеньку. Толкли до тех пор, пока волокно не станет мягким, тонким.
Толчение пеньки проходило как радостный осенний праздник молодежи села. Если у хозяйки накапливалось много пеньки льна, конопли, парни и девчата с удовольствием устраивали помочи — «ниме». В течение нескольких дней были слышны дробный перестук пестов, смех, разговоры, песни, шутки. В конце работы хозяйка приглашала всех за стол, щедро угощала чем могла и от души благодарила всех за труд. Ведь после этого с плеч долой еще одна нудная работа...
«Из-за одной старухи четверо бьются» — гласит чувашская загадка о толчении пеньки.
Прежде чем прясть кудель, полагается ее расчесать. Верховые чуваши ее расчесывали специальной щеткой — «шарт», сделанной из жесткой свиной щетины.
«Щетина от я до 6 туго стягивается тонкой бечевкой. Из холста шьют мешочек в виде усеченного конуса, который узким концом привязывается той же бечевкой около 6 (мешочек должен быть ниже необтянутой части щетины). В мешочек между щетин до половины насыпают сухого песку и потряхивают до тех пор, пока концы щетки в мешке не распределятся совершенно равномерно. Затем до края мешка наливают растопленную смолу; смола остывает и "шарт" готов».
«В правую руку возьми щетку, в левую пучок кудели и держи перед собой, — учила меня мама. — Сначала щеткой тронь самый конец пучка, расчесывай кругом и выше. Расчеши и второй конец пучка. На щетку набирается волокно, очес. То, что в первый раз ты сняла, не лучшая кудель, из нее ткут грубые холсты. Сложи этот очес в кучу. Расчеши второй раз — со щетки снимешь кудель уже среднего качества. В третий раз расчеши все, без остатка, это лучшая кудель. Ее тоже собери в отдельную кучу. И прясть их надо по отдельности».
В Батыревском, Шемуршинском, Яльчикском, Комсомольском и некоторых других районах щеткой не пользовались, кудель расчесывали на прялке с гребнем — «турахуп».
Прялка у низовых чувашей снабжена широким гребнем, к ней прилагался второй гребень с короткой ручкой — «кёрепенке».
Расчесывание — дело довольно пыльное, и мастерица забирала ворох кудели, прялку и гребень, устраивалась где-нибудь в сенях, предбаннике, нежилом помещении. Сидя за прялкой, мастерица берет пучок и понемногу насаживает кудель на зубья прялки. Затем гребнем с короткой ручкой начинает расчесывать снизу вверх. Расчесывает постепенно, не торопясь, бережно. Зацепившиеся начесы складывает на гребень прялки. Наконец кудель расчесана доверху, остается провести гребнем несколько раз сверху вниз, сняв паклю с гребня прялки, обернуть полученной «бородой». Этот пучок кудели — «турашал», совершенно готов к прядению. Их делали много и складывали в отдельную посуду, так как «турашал» не терпит, когда его берут в руки или хранят где попало, кудель от этого теряет качество.
«Серый баран с горы катится» — загадка о расчесывании кудели.
Прядение длилось всю осень и зиму. До масляничной недели тянули пряхи свою бесконечную нить. Пряли взрослые, маленькие девочки лет с семи, пряли мальчики, если в семье не было девочек, В старину много пряли и мужчины, ходили на посиделки.
«...Хорошие пряхи за зиму напрядывали до 30, кто похуже — до 15—20 мотков. У девочек набиралось до 7—10 мотков. За вечер по 3—4 веретена».
Известный русский ученый И.И. Лепехин в 1768—1769 гг. путешествовал по долине реки Черемшан. Заходил в мордовские, татарские, чувашские деревни. Однажды наблюдал как чувашка шерсть прядет. «Прядут обыкновенно пряжу на пряслице веретеном, как и русские бабы, но не так поспешно. Веретена у них несколько от русских отменны в том, что гузку имеют толстую, которую, выпряв нитку, прижимает к лядвее и так на веретено наворачивает. Таким же образом прядут они свои кудели. Самопрялок или удобнейших других каких машин к поспешной пряже у них не видно».
Шерсть прядут и в настоящее время. Еще в первой половине прошлого века у чувашских женщин были свои кудели и пряли их веретеном. Самопрялки имелись, они давали возможность напрясть быстрее и больше. Но многие женщины предпочитали веретена, ими можно спрясть нитки любого достоинства. Самопрялка дает жесткую, излишне сильно крученую пряжу.
Прядут, конечно, как в XVIII в. Крутнут веретено, понемногу вытягивая ворсинки кудели, поплевывая на них, чтобы нитка вышла ровной и крепкой. А нитка удлиняется, веретено уже крутится на полу. Пряха крестообразно наматывает нить на левую руку и наворачивает на веретено.
«Одну копну сена вдесятером дергают» — загадка о прядении.
С веретен пряжу сматывают в мотки. Мотовило — «хутар йывадди» — круглая палка около одного метра длиной, диаметром в 5 см, в ее верхний и нижний концы вставлены тонкие, но крепкие палки. Маленькая палочка вставлена на правом конце верхней палки, через нее нить проходит то с правой, то с левой стороны.
Припасают кусок прочной нитки — (ценовая нить — «дилли»), к ней мотальщица привязывает конец нити с веретена и все это левой рукой прижимает к середине мотовила. Правой рукой водит веретено: вверх, через правый конец верхней палки; вниз, через правый конец нижней палки; вверх, через левый конец верхней палки; вниз, через левый конец нижней палки и вверх, к месту, откуда началось движение нитки. Ниткам велся тщательный счет, один оборот вокруг мотовила считалось одной ниткой — «пёр сёвем», четыре нитки — называлось «сум», 30 сум — одна пасма — «пер вун». В пасме 120 ниток. Как ляжет последняя нить, пасму фиксировали той прочной толстой ниткой. Все пасмы от первой до последней обертывались ею, и моток не рассыпался, можно было легко высчитать количество пряжи в нем. В мотке толстой пряжи было 7—8 пасм, в мотке тонкой пряжи количество доходило до 12—13 пасм.
Пряжу мыли до или после масляничной недели. В первую очередь горячей водой смывали слюну, это называлось «сурчак каларни». Без этого нитка могла бы стать ломкой, рвалась бы. Затем пряжу густо золили и топили печь. По 20—25 мотков помещали в горячую печь. Чтобы уберечь жар, заслонку печи замазывали глиной. Радовались, когда в этот день к ним заходил белокурый человек: значит, нитка хорошо отбелится. Примета такая.
По воспоминаниям пожилых женщин, это была тяжелая работа. Через сутки нитки вынимали из печи, складывали в кадку и ехали на водоем. Поедешь пораньше — замерзнет пряжа, задержишься — у мельничной запруды народу будет много. Все равно дело делали. Долго-долго толкли в ступе, полоскали, стараясь очистить пряжу от золы. Толкли и полоскали снова и снова, чистые мотки складывали в ту же кадку — и домой. «Ехали из дома весело, на обратной дороге было не до шуток: мерзли мокрые ноги, зябло уставшее тело, к тому же к вечеру усиливался ветер», — рассказывала бабушка.
А дома мотки согревали и опускали в теплый мыльный раствор (2—3 куска мыла «Яичное»). В селениях Мариинско-Посадского района в теплую воду добавляли смесь яиц и молока. В южных районах республики из небольшого количества ржаной муки готовили киселеобразное варево — «лип патти», которое добавляли в теплую воду. Сушили пряжу в тепле. Это своеобразное крахмаление было обязательным у всех чувашей. После такой обработки нитки не скручивались друг с другом — это очень важно для ткачества.
По мере высыхания пряжи мотки растягивали, готовясь перемотать на вьюшки — «кашкар». Для этого вносили в избу прибор для разматывания пряжи — воробу — «ярам йывадди». На вершине толстого основания есть стерженек, на котором свободно вращаются положенные накрест дощечки — «хутар дунатти». Уложенный на них моток натягивали с помощью пустых веретен и палочек, воткнутых в отверстия на концах дощечек. Пряжу наматывали на катушки (вьюшки). Их делали из лубка, на них ниток набиралось достаточно много. Мотальщица находила конец нитки с мотка, вдевала его во вьюрок — «йурек». Это — круглая палка длиной до 18 см с отверстиями на концах. Было бы неосторожно перематывать столько пряжи без вьюрка, нить могла порезать руку. Мотальщица в левую руку брала вьюшку, в правую — вьюрок, после первых двух оборотов моток, кружась, начинал разматываться. Быстро толстела катушка, заметно таял моток...
Пряжа готова, пора сновать основу холста. Хозяйка расставляла катушки на пол, рядом со стеной, а высоко над ними в щели бревен стены вставляла ножницы. Для основы ткани одного цвета — двое ножниц, для более сложной основы — по количеству цветных ниток. На полу стоят четыре катушки, начало нитки с каждой мастерица вдевает в колечки ножниц. У каждой нитки свое колечко.
В избу вносят сновальню — «суре», «суретке», «кумкад». Сновальная рама занимала пространство от двери до противоположной стены. На концах рамы по 8—10 крепких палок толщиной с большой палец, 18 см длины. Такие же две палки вбиты в полуметре от первой слева палки.
Концы продетых в кольца ниток мастерица связывает в общий узелок, накидывает на первый слева колышек, а нитки по одной размещает между пальцами правой руки, слегка сжав их, ведет к палкам 6 ив, выводит между ними, двигается к правому углу сновальни, обогнув палку, устремляется влево к палке д и т.д. От самого дальнего колышка тем же путем нитки возвращаются обратно. Процесс снования так пойдет и дальше, обеспечивая равномерное распределение нитей основы по всей ширине будущего изделия.
Проходя туда и обратно между б и в, нити ложатся друг на друга крестом, восьмеркой. Отмеченные колышки являются ценовыми. Это место мастерица обязательно фиксирует, т. е. обвязывает толстой заметной ценовой ниткой — «вилли», без нее трудно правильно пробрать основу в ремизки. Ее сохраняют до тех пор, пока за ремизками не вставят в основу ценовую планку — «пир хаййи».
Закончив снование, ценовую нить надежно завязывают. С самого дальнего колышка снимают основу и двумя руками вяжут ее в цепочку, что напоминает вязание крючком.
Качественный холст получается только из хорошей основы. Начать и кончать снование на одном дыхании, без перерывов, ровно — половина успеха. В подготовке к тканью не прощаются даже мелкие неточности. Большая внимательность требуется и во время проборки нитей основы в ремизки, бердо.